География Тибета и его особенности... продолжение
География Тибета. Природа Тибета
Цепон Шакабпа пишет: «На севере Тибета люди живут на высоте до 16000 футов, а на юге самые низкие районы проживания находятся на высоте 4000 футов, но большая часть населения обитает на высотах между 7000 и 12000 футов. Столица Тибета Лхаса находится на высоте 11000 футов. Северные земли, расположенные на большой высоте, не возделаны, они используются для выпаса овец и яков. Возделывать можно только земли, лежащие ниже 12000 футов.
Климатические зоны Тибета разнятся по высотам. В целом в стране сухо и солнечно. Высокие районы — более холодные, с небольшим количеством осадков, в низких же — средний уровень осадков и гораздо теплее. Например, в Лхасе максимальная температура — 85 по Фаренгейту, а минимальная — минус 3; максимальное количество осадков −18 дюймов, а минимальное −15. (Т.е. максимальная температура 29, а минимальная — минус 19 градусов Цельсия. То, что цепон Шакабпа использует везде систему измерений, принятую раньше в англоязычных странах, несомненно, можно отнести на огромное влияние Британской Индии на Тибет во времена учебы Шакабпы. Прим Portalostranah.ru).
Распространено представление о том, что тибетцы постоянно живут среди снегов и льдов. В действительности, снега в Тибете не очень много, но, если он выпадает, то требуется значительное время для того, чтобы он растаял. Самый обильный снегопад на плато приносит четыре фута осадков, тогда как, к примеру, в Симле, в Северной Индии, часто выпадает до десяти футов. В средний снегопад в южных приграничных районах Тибета выпадает семь-восемь футов осадков.
В Тибете главным образом выращиваются ячмень, пшеница и черный горох. Но еще и — маис, бобы, гречиха, горчица и конопля. Из деревьев — много ив и тополей, а также таких фруктовых деревьев, как абрикос, персик, груша, яблоня и грецкий орех. Растет много земляники, винограда, ревеня и грибов. На низких землях выращивают картофель, белокочанную и цветную капусту, помидоры, лук, чеснок, сельдерей, редис и репу, на высоких же растет только трава. В прошлом производство зерна превосходило потребность в нем населения, и, благодаря хорошим климатическим условиям, запасы ячменя и пшеницы можно было хранить
Адаптировавшись к температурному климату, в Тибете хорошо растут роза, подсолнечник, астра, флокс, георгин, гвоздика, василек (синий), лотос, ноготки, анютины глазки, душистый горошек и другие цветы. Ввезенные из Англии цветы также очень хорошо прижились. В большом количестве растут дикие орхидеи и другие луговые цветы, в на низких высотах — повсюду лекарственные растения», отмечает цепон.
И продолжает: «Животный мир Тибета очень богат. В разных частях Тибета водятся: леопард, тигр, черный гималайский медведь, красный медведь, обезьяна, волк, лиса, сурок, заяц, дикая собака, дикая свинья, дикий козел, олень, мускусный олень, антилопа, дикий як, дикий осел, рысь, горная змея, выдра и дикобраз.
Сурок ценится за его шкурку, которая является важным предметом экспорта. Однако белый сурок считается у суеверных тибетцев священным животным, убийство которого, как они полагают, приносит несчастье.
Мускусный олень всегда пьет воду в каком-то отдельном месте и трется о ствол дерева, поэтому охотник обычно по следам, которые оставляет животное, может определить, много или мало у него мускуса. Если его много, то западня устраивается у любимого дерева оленя.
Тибетские кочевники говорят, что у яков примерно на сотню самок обычно приходится один самец. Это не потому, что рождается мало самцов. Полагают, что самки с помощью зубов кастрируют большую часть телят-самцов, стремясь оставить только самых сильных. Некастрированные самцы держатся в стороне от стада и выбирают себе самку только во время бpaчного периода. Они свирепы, ревнивы и вспыльчивы, поэтому, вероятно, для стада хорошо, что их немного. Говорят, что дикий осел ведет себя точно так же.
Любитель птиц может встретить в Тибете ворону, ворона, сороку, попугая, сову, орла, грифа, дикую красную утку, тетерева, серую и белую куропатку, дятла, ласточку, черного дрозда, жаворонка, песочника, кукушку, аиста, голубя, водяных птиц. Кукушка, ласточка и орел летом живут на севере, а на зиму перелетают на юг. Плохой приметой в Тибете считается, если ночью в дом залетит сова. В стране очень много грифов. Во время похорон зачатую труп просто разрезают и скармливают этим птицам», пишет цепон.
Народ Тибета: Легендарное происхождение и современное состояние
Забавно, что в цитируемом ниже отрывке Шакабпа приводит научно обоснованную теорию о происхождении тибетцев самой последней. Цитируем:
«Существуют два традиционных взгляда на происхождение расы тибетского народа. Согласно первому, он имеет индийские корни. Здесь утверждают, что некий царь, или военачальник, по имени Рупати, воевавший на стороне Кауравов, вместе со своими приверженцами бежал в Тибет после поражения в великой войне с Пандавами. Многие тибетские ученые утверждают, что эти люди и были предками тибетцев. Это утверждение основывается на письме, написанном индийским пандитой Шанкарой Пати (Дедже Дагпо) С санскрита «пандита» переводится как ученый Прим. Portalostranah.ru) примерно через сто лет после смерти Будды, в котором он описывает переселение сторонников Рупати в Тибет.
Согласно второй традиции, тибетцы произошли от обезьян, а именно от обезьяны-самца, перевоплощения божества Авалокитешвары (Ченрези), который получил шесть потомков от горной ведьмы. Эти гибридные обезьяны выглядели так же, как другие, за исключением только того, что у них не было хвостов. Постепенно их потомки утратили различные черты обезьян. Те, которые походили на первоотца, были очень милосердными, умными, восприимчивыми и умеренными в речи. Унаследовавшие же характеристики матери — великанши-людоедки любили грешить, были краснолицыми и очень упрямыми.
Согласно традиции, все это происходило в центре У-Цанга, недалеко от Цэтанга. За Цэтангом есть гора Гонпори, в которой еще и сегодня можно увидеть пещеры этих предков-обезьян. Индийский пандит Атиша, который посетил Тибет в одиннадцатом веке, обнаружил в колонне главного лхасского храма Джоканг документ седьмого века, времени правления Сонцэна Гампо. Этот документ свидетельствует в пользу второй традиции объяснения происхождения тибетского народа.
Современные антропологи утверждают, что тибетцы относятся к монголоидной расе. Такая позиция кажется правомерной, поскольку тибетцы в течение веков имели тесные отношения с монголами, но до сих пор не было сделано сравнения тибетского черепа с монгольским. Большинство людей, живущих в У-Цанге, имеют небольшой рост, круглую форму головы и высокие скулы, поэтому они немного отличаются от людей, живущих в двух других главных регионах Тибета. Жители Дото (Кам) и Домэ (Амдо) обладают высоким ростом, вытянутой формой головы и длинными конечностями.
В Тибете (на момент написания книги Прим. Portalostranah.ru) никогда не проводилась полная и точная перепись населения, поэтому возможна только приблизительная его оценка. Когда древние религиозные цари в седьмом веке отправили войска воевать против Китая, им удалось собрать армию из 200000 человек. Для другой войны, согласно древней тибетской хронике «Ба Сэнанг» было рекрутировано фантастическое множество людей — 14000000. Не касаясь вопроса об истинности этих цифр, ясно, что за века население Тибета уменьшилось, потому что сегодня население «Чолкасум» (три региона этнического Тибета) составляет около шести миллионов человек, из которых приблизительно 48% — кочевники, 32% — торговцы и земледельцы. Монашество формируется за счет всех слоев общества и составляет 20% населения Тибета (18% — монахи, 2% — монахини)», пишет цепон в своей книге.
За годы, прошедшие после написания Шакабпой его книги, статистики по населению Тибета появилось много. КНР регулярно проводит переписи населения по всей стране, включая Тибет. Но можно ли верить пекинской статистике? Сайт неофициального посольства Тибета в России — «Центра тибетской культуры и информации» писал в 2008 году:
«Китайцы часто смеются над заявлением тибетцев, что их население равно 6 миллионам человек. «Откуда взяться шести миллионам? Что они, с неба упали?» — иронически говорит Ян Хей-ди, директор Департамента политики и законодательства Государственной комиссии по делам национальностей. Хотя на сегодняшний день не существует отчета об отдельной переписи тибетского населения в Тибете, тибетские исторические источники свидетельствуют, что до китайского вторжения тибетцев насчитывалось, по крайней мере, шесть миллионов человек. Китайцы же утверждают, что общее число тибетцев едва превышает четыре миллиона. Однако знакомство с китайской статистикой подтверждает то, что в 1959 году тибетцев было более чем шесть миллионов человек.
Согласно данным Государственного статистического управления Китая, в ноябре 1959 года в «ТАРе» проживало 1273969 человек. В тибетской области Кхам (Кам), переименованной в Сикань (ныне слитой с провинцией с соседними китайскими провинциями Прим. Portalostranah.ru) , было 3381064 тибетцев. В провинции Цинхай и других тибетских областях, включенных в состав провинции Ганьсу, насчитывалось 1675534 тибетцев. Сумма этих трех цифр составляет 6330567 человек (People’s Daily. Beijing.1959. November 10).
В феврале 1988 Хуан Сян, директор Центра международных исследований при Государственном совете, заявил, что из сегодняшнего шестимиллионого населения тибетцев только два миллиона живут в Тибете (т.е. в «ТАРе»), тогда как остальные четыре миллиона — в других «провинциях» Китая (Beijing Review. Vol.31, № 7 and 8).
В китайской «Белой книге» говорится: «Другой ложью является утверждение, что очень большое количество ханьцев эмигрировало в Тибет, превратив тибетцев в этническое меньшинство».
Но большое количество свидетельств подтверждает, что это как раз и есть правда. Первое публичное признание факта переселения китайского населения в Тибет состоялось в 1952 году в «Директивах ЦК КПК по политической работе в Тибете», исходивших от самого Мао Цзэ-дуна. Предлагая увеличить население Тибета в пять раз, он подчеркивал следующее: «Тибет занимает большое пространство при маленькой плотности населения. Его население должно быть увеличено с двух или трех миллионов человек до пяти или шести, а далее — до десяти миллионов (Renmin Ribao,1952.November 22)
В обращении к Комитету по соблюдению законности Международной комиссии юристов 29 августа 1959 г. Далай-лама сказал: «В 1955 году, перед возвращением в Лхасу, мы встретились с Лю Шао-ци. Он намекнул Панчен-ламе, что Тибет является большой и незаселенной страной, а в Китае огромное население, которое могло бы переселиться в Тибет».
После китайского захвата Тибета премьер Чжоу Энь-лай заявил: «Китайцев огромное количество, и они достаточно развиты в экономическом и культурном отношении, но в тех регионах, которые они населяют, осталось немного пахотной земли и естественных ресурсов по сравнению с тем, чем владеют братские народы».
В феврале 1985 года китайский посол в Нью-Дели известил о намерении своего правительства «изменить экологическую и демографическую ситуацию» не только в Тибете, но также и в других «отдаленных и малонаселенных регионах»: «Миграция китайцев должна приветствоваться местным населением, ее результатом станет увеличение населения этих регионов на 60 миллионов человек в течение тридцати лет». И далее: «Это только по самым скромным оценкам. Реально же оно может увеличиться до 100 млн. человек за тот же период» (Movement Westward// Reference Material № 2 Embassy of the PRC, New Delhi.1985.February 4).
Два года спустя, в июне 1987 года, Дэн Сяо-пин признал, что правительство поощряло переселение в Тибет, потому, что местному населению «нужны были ханьские иммигранты, поскольку население (автономного) региона было недостаточным, чтобы осваивать его ресурсы» [Deng Xiaoping, during his meeting with ex-US President Jimmy Carter, 1987. June 29/ Reported by Reuters, Beijing, 1987.June 30].
С 1983 года количество переселенцев из Китая в Центральный Тибет значительно возросло. В мае 1984 года Радио Пекина сообщило: «В ТАР начали прибывать авангардные группы строительных рабочих общим числом около 60 тысяч человек. Они уже начали вести подготовительные работы и будут оказывать помощь в строительстве энергетических объектов, школ, больниц, культурных учреждений, заводов и фабрик» (Radio Beijing, 1700 hrs, 1984. May 14).
Другая партия «рабочих» в таком же количестве прибыла в «ТАР» летом 1985 года из Сычуаня [China’s Population. Beijing, 1988]. В 1991 году Китай заявил, что «специалисты со всего Китая прибыли, чтобы работать на строительстве разных объектов (в Тибете — Пер.), и что еще около 300 тысяч рабочих готово присоединиться к ним» (Beijing Review.1991. January
Согласно утверждению Мао Жу-бая, бывшего в 1988 году заместителем председателя правительства «ТАРа», процитированному «Таймс оф Индиа» 27 сентября 1988 года, тогда в регионе находился один миллион китайских поселенцев (исключая военный персонал).
Только в Лхасе в 1985 году проживали от 50 тысяч до 60 тысяч обычных китайцев. В период с 1985 по 1988 год население Лхасы увеличилось вдвое за счет нового притока иммигрантов. Этот рост населения повлек за собой ряд проблем, с которыми столкнулись тибетцы. Это было признано и правительством «ТАРа». В марте 1989 года Нгапо Нгаванг Джигме, заместитель председателя Всекитайского собрания народных представителей, отметил, что «сегодня из-за большого количества китайских поселенцев, прибывших в Тибет (только в Лхасе проживает 100 тысяч человек), правопорядок был сильно нарушен».
Китайское население в Кхаме и Амдо. К областям, населенным тибетцами за пределами «ТАРа», относятся: вся провинция Цинхай, а также части Кхама и Амдо, присоединенные к провинциям Сычуань, Ганьсу и Юньнань. Именно в этих тибетских районах самая высокая концентрация китайского населения», — указывает тибетский сайт.
Продолжим знакомиться с выдержками из книги Шакабпы:
Цепон пишет: «Самый большой город Тибета — это его столица, Лхаса, в которой жил Далай-лама и размещалось тибетское правительство. Ее население всегда колебалось между 35000 и 40000 человек. В первый месяц тибетского нового года монахи и паломники с разных частей страны собираются в столице на праздник Монлам (Молитвенное собрание), увеличивая в ней количество людей до
Второй по величине город — Шигацзе, население которого менялось от 13000 до 20000 человек. Рядом с этим городом находится монастырь Ташилхунпо — резиденция Панчен-ламы. (Ныне население 80000 человек Прим. Portalostranah.ru).
Третий по величине город — Чамдо, который находится в Восточном Тибете. Здесь есть монастырь, в котором раньше находилась резиденция генерал-губернатора этого региона. Его население составляло от 9000 до 12000 человек. (Ныне население Чамдо (по данным на 1999 год) составляет около 86000 человек. Прим. Portalostranah.ru).
Гьянцзе, который расположен в Центральном Тибете, является четвертым большим городом. В нем находится монастырь Пэлкор Чойде, а в 1904 году экспедиция Янгхасбенда основала здесь торговое агентство британцев. В 1955 году здание агентства было смыто во время наводнения, а торговый агент-индиец, его жена и сотрудники исчезли. (Население Гьянцзе составляет по данным на 2002 год около 60000 человек. Прим. Portalostranah.ru).
По всему Тибету разбросаны и маленькие города, но о них нет необходимости здесь говорить», пишет цепон.
Тибет: Транспорт в свете строительства железной дороги
КНР вкладывает большие усилия в развитие инфраструктуры Тибетского Автономного района. Строит дороги, аэродромы. Нашумевшим проектом было законченное в 2007 году строительство высокогорной железной дороги, связавшей Лхасу с внутренними районами Китая. Правда, критики пекинского режима утверждают, что очень многое из построенной инфраструктуры построено, прежде всего, для облегчения контроля китайских властей над отдаленными районами Тибета и для обеспечения более эффективной переброски войск. Кроме того, по мнению оппонентов властей КНР, пекинские проекты разрушают идентичность старого Тибета.
Сайт неофициального посольства Тибета в России цитирует сообщение начала 2007 года по поводу вступившей в строй упомянутой железной дороги: «Далай-лама XIV заявил 31 января, что железная дорога, ведущая из Китая в Тибет, губительно сказывается на этом автономном регионе, сообщает информационное агентство Reuters.
«Железная дорога — это настоящая угроза, — заявил духовный лидер тибетских буддистов. — По ней приезжают нищие, и их очень много. Безработные люди, столкнувшиеся с трудностями в Китае, также приезжают в Лхасу».
Железная дорога в тибетскую столицу была открыта в июле прошлого (2006) года. Это самый высокогорный железнодорожный путь в мире — некоторые его участки проходят по высоте 5 000 метров над уровнем моря. В Пекине утверждают, что дорога призвана принести изолированному Тибету финансовые выгоды и социальное развитие.
Однако тибетские беженцы — в Индии их живет около 80 000 — назвали открытие дороги «вторым вторжением». По словам Далай-ламы, власти Китая силой отправляют бедных крестьян заселять Тибет, а также высылают в горный регион молодых девушек, которые становятся там проститутками. «В результате увеличивается опасность распространения СПИДа», — говорит нобелевский лауреат. Железная дорога также опасна для природы Тибета, так как позволяет китайцам вести разработку земных недр на больших высотах, — подчеркнул Далай-лама». Мнение тибетского лидера в изгнании разделяет и диаспора. В этом я смог убедится, посещая, по совпадению, в дни торжественного открытия дороги тибетское неофициальное посольство в Москве. Открытие железной дороги стало в те дни настоящей печальной новость для всех сотрудников представительства.
Но вернемся в Тибет накануне китайского вторжения
Цепон пишет: «Каждый тибетец, будь то торговец, монах, чиновник, солдат или паломник, путешествует или на лошади, или на муле, или пешком, а грузы перевозит на лошади, яке, муле, быке, осле или овце. Путешественники, по традиции, вешают на верховых лошадей гирлянду из маленьких колокольчиков, а на вьючных животных — из больших. Это помогает переносить долгое молчание и трудность утомительного путешествия. Также это отпугивает диких зверей в лесных районах и помогает находить вьючных животных, пасущихся в ночное время. Согласно указу правительства, вес одного вьюка не должен был превышать восьмидесяти фунтов, и на одно животное можно было погрузить только два таких вьюка.
В Западном Тибете в качестве вьючных животных больше всего использовались овцы: одна овца несла два десятифунтовых мешка соли. Каждый торговец владел примерно сотней овец, и обычно торговый караван формировался дюжиной купцов. В течение нескольких недель груз не снимался с овцы, и животные стремились отдыхать между небольшими каменными выступами, чтобы приподнять груз и уменьшить его давление. Абсолютно жалкое зрелище представляет собой овца, ищущая такое место для отдыха после дневного перехода. Иногда, в конце долгого путешествия, груз снимался с овцы вместе с ее кожей. Прибыв в Непал или на границу с Индией, торговцы продавали и соль и овец.
В прошлом, когда транспортом были только вьючные животные, дороги были немного шире обычной ухабистой тропы, а больших мостов вообще не было. Через некоторые реки переправлялись или в маленьких лодках, сделанных из шкур яков и вмещавших около десяти человек, или в деревянных паромах, перевозивших около тридцати животных и человек. В Восточном Тибете реки имеют очень сильное течение, которое может быть преодолено только в каноэ, которые изготовлялись из ствола
Некоторые реки Восточного Тибета слишком быстры даже для каноэ, и тогда использовались примитивные канатные дороги. Поскольку река обычно течет между двумя крутыми горами, канат, сделанный из толстой и крепкой лозы, устанавливался примерно под углом в шестьдесят градусов и к нему прикреплялось небольшое деревянное седло. Путник привязывался к нему ремнем и, ногами вперед, скользил вниз, на противоположную сторону. Для переправы обратно использовался другой канат. Удар при окончании спуска смягчался одеялами и тем, что в конце канат поднимался круто вверх. Местные жители переправлялись на своих собственных седлах и делали это очень умело. Иногда, для путешественников из других частей страны, вынуждены были делать более сложные способы переправы. Иногда, когда переправлялись большие партии людей или войска, возникали «пробки», и задерживались на несколько дней, разбивая лагеря на обеих сторонах реки. Переправлялись не только мужчины, женщины и дети, но
В пятнадцатом веке странствующий подвижник по имени Тантон Гьелпо, который просил подаяние, чтобы приносить добро другим, сделал 53 цепных моста через реки в У-Цанге. Вначале он годы собирал куски железа, затем прибегал к помощи искусных кузнецов и строил мосты, которые оказались очень нужными путешественникам того времени. Некоторые из них сохранились в отдаленных районах У-Цанга и до наших дней. Животных переводить по мостам не разрешалось.
До 1956 года в Тибете была почтовая служба, работа которой обеспечивалась курьерами, доставлявшими почту по эстафете: один курьер перевозил ее на расстояние четыре с половиной мили и передавал другому. Эта служба обеспечивала почтовую связь Лхасы с Индией, через Сикким, и с несколькими городами Тибета. Также между Лхасой и Индией была телеграфная связь, но в самом Тибете ее не было. Военная и правительственная корреспонденция перевозилась на лошадях от одного города к другому. Срочные сообщения, такие как извещение о предстоящем визите каких-нибудь важных чиновников, прикреплялись к стрелам, что подчеркивало их большую значимость. Любому письму, прикрепленному к стреле, отдавалось предпочтение, и оно доставлялось к месту назначения безотлагательно.
В 1930 году британский торговый агент построил дорогу для джипов между Пари и Гьянцзе, но она просуществовала только несколько недель и затем была закрыта, потому что местные жители заявили о том, что она лишает их средств к жизни, поскольку они больше не могли зарабатывать предоставлением вьючных животных в качестве транспорта. Попытку ввести в обиход автомобили предпринял тринадцатый Далай-лама, который в 1928 году, для пробы, использовал в Лхасе несколько машин.
Поскольку между Тибетом и Индией не было автомобильной дороги, машины нужно было разбирать на части в Индии и переправлять в разобранном виде через Гималаи с помощью носильщиков.
После 1945 года правительству Тибета удалось установить радиостанции в таких стратегически важных городах, как Чамдо, Нагчука и Гарток. После 1951 года китайские коммунисты построили несколько дорог, мостов и аэродромов для обеспечения военных действий в оккупированном ими Тибете», пишет цепон в своей книге.
Тибетская экономика и социальные нравы до и после вторжения КНР: «До оккупации Тибета китайскими коммунистами голода в нем никогда не было», — утверждает Шакабпа
Мы привели в заголовке выше утверждение цепона (а это, напомним, название министров финансов Тибета) Шакабпы из экономико-социальной части его очерка о «Тибете» в книге «Тибет: Политическая история» о том, что в старом Тибете никогда не было голода, потому что именно тяжелое и бесправное положение простых людей в старом Тибете является одним из основных обоснований для китайской пропаганды, защищающих оккупацию Тибета КНР — его т.н. освобождение. В другом месте своей книги «Политическая история» Шакабпа так пишет о либерализации старого Тибета еще до вторжения КНР, намекая на то, что и без Пекина в Тибете постепенно варварство уходило в прошлое:
«В политике Далай-ламе (Имеется в виду Далай-лама XIII, правивший до 1933 года — предшественник нынешнего Прим. Portalostranah.ru) удавалось не допускать китайцев к управлению Тибетом.
Используя баланс сил между Китаем и Индией, он смог сохранить независимость Тибета. Те чиновники и граждане, которые поработали хорошо, были вознаграждены, те же, которые провались, были наказаны. Его агенты все время информировали его о взяточничестве и коррупции среди чиновников. Широко применявшиеся в некоторых округах смертная казнь и ампутация были запрещены, исключая только случаи заговоров против правительства. Далай-лама запретил увольнять престарелых слуг, а детям — прогонять их пожилых родителей. Он дал закон, запрещающий чиновникам требовать от населения бесплатно предоставлять им транспортные средства, что делали почти все, и установил размер оплаты, которую можно было требовать за эту услугу. При нем была ограничена процентная ставка для ростовщиков. Он установил закон, гласно которому, если землевладелец не обрабатывал свою землю, тогда ней имел право работать любой земледелец, и в таких случаях земля не облагалась налогом в течение трех лет, после чего, в случае дальнейшего пользования земли, правительству должны были выплачиваться десять процентов, а землевладельцу — пять. В разные округа были отправлены врачи. Роженицы и больные животные получали медицинскую и ветеринарную помощь бесплатно. Каждый чиновник обязан был носить традиционную тибетскую одежду. Был запрещен ввоз в страну табака, опиума и спиртных напитков. Были запрещены азартные игры. Далай-лама говорил, что это зловредные привычки...», писал цепон в своей книге.
Об экономике своей страны в прошлом цепон писал следующее: «Об экономике (старого) Тибета. В древности в Тибете, должно быть, были большие запасы золота. Когда тибетцы вдохновенно приняли буддийскую религию, пришедшую к ним из Непала и Индии, они делали много подарков из чистого золота и пандитам этих стран. Часто и за товары они также платили золотом.
В последующие времена основными предметами тибетского экспорта были шерсть, хвосты яков (которые главным образом импортировали США для бород Сайта Клаусов), бура и соль. В незначительных количествах экспортировались шкуры разных животных, мускус, благовония и такие медицинские товары, как лекарственные растения, их листья, медвежья желчь и сухая кровь оленя. Кроме того, ежегодно в Индию, Китай и Непал
Индийский импорт в Тибете включал шерстяные ткани, хлопчатобумажную одежду, грубый шелк, хлопок, шерсть, керосин, стекло и разные ремесленные товары. Из Индии также ввозились железо, медь и основные экспортные товары этой страны — рис, фрукты и лекарства.
Из Китая Тибет импортировал брикетный чай, шелк, фарфор, эмаль и церемониальные шарфы (ката), тогда как Непал продавал изделия из меди и рис. Следует отметить, что до оккупации Тибета китайскими коммунистами голода в нем никогда не было, благодаря существованию системы накапливания излишков произведенных продуктов. Налоговая система строилась на том же основании, и в государственных хранилищах накапливались излишки продуктов питания, особенно зерна. В случае голода запасов зерна хватило бы на три года. Тибет сам обеспечивал себя продовольствием, ввозя только рис, чай, некоторые фрукты и сласти.
Тибетское правительство не имело своего банка и не контролировало иностранные валюты. Поскольку ограничений на импорт и экспорт не существовало, валютный курс зависел от баланса внешней торговли. Рынки регулировались соотношением спроса и предложения. Внутренняя торговля в значительной степени зависела от времени года. Например, торговцы из Кукунорского региона (китайская провинция Цинхай), которые продавали лошадей и мулов в Лхасе, должны были отправляться из Кукунора в апреле, для того чтобы быть уверенными в том, что их животные смогут кормиться свежей травой. Они добирались до Лхасы в августе и возвращались домой в феврале. Яки, которых они брали в обратный путь, везли купленные товары, а также были источником мяса в зимние месяцы. Чтобы защититься от разбойников, торговцы составляли большие караваны и брали с собой огнестрельное оружие, применение которого не запрещалось законом.
В древние времена в Тибете преобладала бартерная торговля: при покупке лошади, одежды и многого другого предлагался их обмен на ячмень. В отдаленных частях Тибета такая торговля ведется и в наши дни. Даже штрафы взимались зерном. Позднее в качестве торгового эквивалента стало использоваться серебро, сначала — только по весу. Кусочки серебра служили монетами, и, когда их вес был нормирован, сложилось что-то подобное денежной системе, в которой десять карл составляли один шо-ганг, десять шо-гангов — один санг-ганг, пятьдесят санг-гангов — один доцэ.
В первой половине
В 1890 году тибетское правительство ввело в обращение бумажные деньги. Первый выпуск состоял из банкнот достоинством в пять, десять, пятнадцать, двадцать пять и пятьдесят тамка. Позднее эти деньги были переименованы в санги, которые выпускались достоинством в пять, десять, двадцать пять и сто единиц. После этого последовал выпуск серебряных монет достоинством в пять, десять, пятнадцать, тридцать и сто шо-гангов и золотой монеты, эквивалентной двадцати сангам. Все банкноты и монеты имели изображение правительственной печати со львом и дату выпуска. Денежные банкноты были обеспечены правительственным золотым запасом. Чеканка монет и печатание банкнот начались после поездки тибетских чиновников в Британскую Индию, где они изучили технологию производства денег в Монетном дворе Калькутты», пишет цепон.
В сообщении в частности говорится: «Местное лхасское правительство (Тибетского Автономного района КНР) хвалится тем, что за последние четыре года достигло 12%-ного роста благодаря массовым инвестициям Пекина, желающего резко поднять по большей части отсталую аграрную экономику региона. Аналитики говорят, что сегодня общество раздроблено как никогда, а тибетцы стали людьми второго сорта и в силу недостатка навыков не могут участвовать в спущенной из Пекина индустриализации. Вместо желанной гармонии, основанной на росте благосостояния, эта политика привела к возникновению пропасти между богатыми и бедными, разделяющей людей по национальному признаку. «Инициатор развития — Пекин, а не местные жители. Именно это и порождает экономику с жесткой полярностью», — говорит Эндрю Фишер, экономист по вопросам развития в Лондонской школе экономики и политической науки» — сообщает Reuters.
Но вернемся к книге Шакабпы. Цепон Шакабпа продолжает рассказывать о Тибете:
«Традиционное жилище тибетцев. По архитектуре дома тибетцев мало чем отличаются друг от друга, разве только в деталях дизайна. В Тибете люди обычно строят свои дома обращенными фасадом на юг, чтобы получать больше солнца. Основной строительный материал — кирпич и камень. За одноэтажной половиной обычно возводится еще двухэтажная. Дверные и оконные проемы отделываются черным цементом. В древние времена на плоских крышах домов, в целях защиты от воров, раскладывались дрова. Этот обычай сохранился как фешенебельная традиция, и дрова стали укладываться художественно. Над каждой крышей развеваются молитвенные флажки.
Храмовая архитектура сложилась под сильным влиянием архитектуры Непала, Индии и Китая. В живописи тибетские художники следуют образцам буддийской канонической традиции. Тремя наиболее знаменитыми школами живописи являются Карма Гадри в Каме, Гонкар, Кэнри в У. Кроме них в У есть еще одна известная школа — Ментанг Этри.
Живопись Тибета, наряду со скульптурой, была заимствована тибетцами у непальцев и индийцев, а затем совершенствование этих искусств осуществлялось на основе китайских традиций.
Кочевники делают свои очень крепкие и устойчивые палатки из сплетенных волос яков, используя и длинные волосы хвостов этих животных. Самые большие палатки настолько велики, что могут вмещать одну-две сотни людей, и их пространство разделено на комнаты. Над палатками они всегда развешивают молитвенные флажки и жгут благовония перед входом», отмечал цепон в своей книге.
И продолжал: «Тибетский лагерь всегда можно опознать по большому количеству молитвенных флажков, расставленных вокруг него. За исключением очень богатых кочевников, все остальные никогда не остаются долгое время на одном месте. Кочевники держат яков, овец, коз, лошадей и свирепых сторожевых собак. А земледельцы — лошадей, мулов, ослов, свиней, крупный рогатый скот, домашнюю птицу, яков и дзо, являющегося помесью дри (самки яка) и быка. Дзо — лучшее животное для полевых работ. Самец этого гибрида называется дзо-по, а самка — дзо-мо.
Як, наверное, наиболее полезное животное в условиях Тибета. Он может жить в самых трудных условиях и в основном в течение года кормится самостоятельно. Он дает молоко, мясо, используется как транспортное средство. Из его шкуры делают превосходную обувь, седельные вьюки и т.п., тогда как волосы, включая и длинные волосы хвостов, используют для изготовления палаток и прочной одежды. Як также используется на полевых работах. У самки яка и у дзо-мо хорошее молоко, хотя дзо-мо дает его больше. Из масла яка, смешанного с чаем, делается питательный напиток», писал цепон в своей книге.
Тибетский язык и литература
И далее: «Тибетский язык не имеет сходства ни с индийскими языками, ни с китайским языком, хотя тибетское письмо сформировалось из индийского. Названия многих предметов, заимствованные из индийского, китайского и английского языков, удержались в тибетском языке и стали его частью. В Чолкасуме (этнический Тибет) существует множество диалектов, что создает, как и в других странах, проблемы для коммуникации.
Диалект, на котором говорят в У-Цанге, считается наиболее распространенным. Однако существует только один письменный язык, который делает тибетскую литературу единой.
Многие ученые утверждают, что тибетская письменность появилась после того, как царь Сонцэн Гампо (годы правления:
Современное тибетское письмо было сформировано из двух письменностей — «брахми» и «гупта», употреблявшихся в Индии по крайней мере с 350 года. Из всех тибетцев, посланных для обучения в Индию, вернулся только Тонми Самбхота, который и создал тибетскую письменность. Посмотрев работу Бюлера «Indische Palaeographie» (Plate IV, Cols.
Мы рекомендуем: тексты, аудио и видео 
